Волчья верность - Страница 107


К оглавлению

107

– Он научился выходить на Дорогу, да?

Вопрос задан таким тоном, что я почувствовал себя конунгом, которому другой конунг отдал сына на воспитание. У нас так принято…

Зеш! В следующий раз, когда я решу, что у меня слишком трудная судьба, я буду вспоминать этот вопрос и этот взгляд.

Я сказал:

– Он много чему научился. Я тебе расскажу, если хочешь.

ГЛАВА 3

Мы возвращаемся из странствий,

Но возвращаемся не мы.

Карен Джангиров

Империя Вальден. Рогер. Замок Рогер. Месяц рефрас

Хильда фон Сегель была Эльрику симпатична. Он не назвал бы ее красавицей, но Хильда была умна, любознательна и наделена редким талантом: она умела быть женой императора и матерью наследного принца. Редчайший дар – это Эльрик знал по своему опыту. С императорами и принцами обычно невозможно ужиться, тем более сложно держать их в руках, не злоупотребляя при этом своим влиянием.

Будучи расположен к госпоже фон Сегель, Эльрик обычно не отказывал ей в просьбах высказать мнение очевидца о той или иной исторической ситуации. Другое дело, что времени на это у него обычно не было. Но уж если время находилось – вот как сегодня, – они с Хильдой могли надолго уединиться в ее кабинете, листая исторические книги, вспоминая, споря. Хильда защищала книги, которые читала. Эльрик относился к ним со сдержанным пренебрежением. Официальная история – все версии официальной истории – отличалась от реальности так же, как отличались от реальности волшебные сказки, сложенные по мотивам исторических событий.

Этим вечером на улице было прохладно – конец лета, ночи все холоднее, дни все пасмурней. Хильда приказала разжечь камин, но Эльрик решил вдруг, что камин – это лишнее. В конце концов, с ним всегда был Пожар – огненный дух, которому не составило бы труда прогреть весь замок целиком, не то что один-единственный кабинет.

Пожару не составило бы труда за несколько минут превратить замок в груду оплавленного камня, и, признаться, это было его излюбленным занятием, но Эльрик редко обращался к нему с подобными просьбами.

– Не понимаю, как это работает, – призналась Хильда. – Не могу поверить, что оно – живое.

– Он, – поправил Эльрик. – Пожар считает себя мужчиной. Хотя в действительности он – пацан лет шести. Причем это человеческие шесть лет, равные всего-то шести навигациям. И я не изменю своего мнения, – добавил он чуть громче, – до тех пор, пока Пожар не перестанет требовать у меня сказок на ночь.

Хильда улыбнулась:

– Я помню, что такое шестилетний ребенок. Пожалуй, из моих мальчишек… то есть из моего мальчика, и из Гуго… из них в том возрасте получились бы огненные духи невероятной разрушительной мощи.

Она относилась к Гуго как к сыну. Это Эльрику тоже нравилось.

Между тучами каким-то чудом умудрилась проглянуть звезда. И в это мгновение в замкнутое тепло кабинета, в камень, шелк, бархат и пергамент ворвалось ледяное и ясное пространство Дороги.

Эльрик одним движением отодвинул Хильду к стене, закрыл собой. Клинки блеснули в руках, чтоб тут же стать невидимыми.

С Дороги… могло прийти что угодно.

Как доброе, так и бесконечно злое.

Оно, это бесконечно злое – залитое кровью, страшное, – огляделось по-волчьи, сверкнув желтыми глазами из-под отросшей челки. Хмыкнуло, оскалившись:

– Князь… об этом в твоей книжке не написано.

В правой руке – нож, по лезвию которого еще расплывается красное, резко пахнущее. И эта рука поднимается – бурые пленочки крови отслаиваются с хирургических перчаток.

В жесте нет угрозы. Только неслышная даже для самого Волка просьба о помощи.

– Дай сюда. – Эльрик шагнул вперед. Забрал нож.

Хильда метнулась из-за его спины. Не обращая внимания на кровь, на запах, вгоняющий в дрожь, молча, отчаянно обняла явившееся перед ними чудовище. Волка. Вальденского демона. Черного…

– Я тебя лучше сама убью, – она зарылась пальцами в серые волосы, целовала, не разбирая, лоб, щеки, изумленные глаза, безответные губы, – в следующий раз… лучше сама! Попробуй только исчезнуть…

Эльрик подбросил нож на ладони, пожал плечами и вышел из кабинета. Третий там был явно лишним. Любой третий, кроме Эрика фон Геллета.

Право, есть что-то ненормальное в отношениях этой троицы. Женщина вносит сумятицу даже тогда, когда, казалось бы, все решено, разграничено и поделено. Но о чем он говорил? О чем не написано в книжке? И в какой именно?

Зверь не ожидал такой встречи. Но он и прямиком в личный кабинет Хильды попасть никак не рассчитывал. Большая удача, что там оказался Князь – кто бы мог подумать, что неожиданную встречу с Князем придется считать удачей? – большая удача, что он не стал задавать вопросов, забрал нож и ушел.

Вместе с ножом.

Что избавляет от необходимости объяснять, каким образом блудному демону, недо-Кощею, удалось покинуть Землю.

Удалось вернуться в Саэти.

Нет, насчет последнего Зверь и сам ничего понять не мог. Он собирался выйти на Дорогу – тем единственным способом, действенность которого ему гарантировали на Земле, – и вроде бы он как раз на Дорогу и вышел. Только не задержался там ни на миг. Его как будто подхватило воздушным течением, завертело, и – пожалуйста – вышвырнуло пред очами Хильды, как есть – с головы до ног в детской крови.

Хильде на кровь оказалось наплевать. В этом она вся: ей главное, чтобы кровь чужая. Не Эрика… и не Зверя. Сейчас она злится, сейчас она счастлива и не торопится разомкнуть объятия.

Зверь и сам не спешил ее отпустить.

Хильда…

Все надежно и все правильно. Он дома. В его руках женщина – чужая, но родная, настолько, насколько это возможно для человека. Неужели это она вызвала его с Дороги, притянула к себе – вернула в Саэти? Неужели это из-за нее он вернулся, сразу, как только сумел преодолеть притяжение Земли?

107