Волчья верность - Страница 76

Вот он, финальный аккорд Казимировых эмоций: ощущение беспомощности и обиды, сменившееся иллюзией всемогущества. Ну и коктейль.

Ага. И что с этим делать?

Тир пытался понять, как работает заклинание в сети, опутавшей его машину, одновременно он слегка раскачивал Блудницу, толкал ее вверх и вниз настолько, насколько позволяла сеть и размеры штольни. Жалкие несколько сантиметров, но и этого достаточно, чтобы постепенно – не скоро, да – расшатать, разрушить, сдвинуть с места, хоть что-нибудь сделать с камнем, преграждающим выход.

Если только аккумулятор не сядет раньше.

Он помнил – так и не собрался снова забыть, а надо было! – как пытался когда-то, много лет назад, выбраться из темноты, по миллиметру отодвигая, расшатывая заклиненную дверь. Тогда он пытался убежать от смерти. Сейчас смерть ему не грозила.

Но страх все равно мешал дышать.

Иррациональный, неоправданный страх, рывком возвращающий в ту темноту, в тот дикий, беспросветный ужас.

Черт тебя подери, Казимир, не молчи, скотина!

– Я скажу тебе, что будет, – заговорил Казимир, как будто вняв невысказанному призыву, – ты начнешь терять голову от страха, ты сам посадишь аккумуляторы, пытаясь столкнуть вот этот камень, ты рано или поздно перепугаешься настолько, что будешь умолять, чтоб я тебя вытащил. Возможно, впрочем, что ты позовешь на помощь еще кого-нибудь. Этот вариант меня тоже устраивает.

– Или наступит утро, и я свяжусь с кем-нибудь из старогвардейцев, – ухмыльнулся Тир.

– Хорошая попытка. Я бы зачел ее, отдавая должное твоему артистизму, но, видишь ли, до утра далеко, а я знаю, что тебе сейчас страшно. И даже могу представить – насколько. Я же видел тебя в схожей ситуации.

– Припоминаю. – Тир кивнул, хоть Казимир и не мог его видеть. – Но медики хотя бы знали, зачем они меня обездвижили, а вот знаешь ли ты? Было бы обидно выяснить, что ты совершил бессмысленный поступок.

– Это была неплохая тренировка для «Драконов».

– Нет, Казимир, это была паршивая тренировка. Еще варианты?

– В эти игрушки играй со смертными. – Казимир коротко рассмеялся. – Все, демон, разговор окончен. Дальше справляйся сам. А я посмотрю, надолго ли тебя хватит.

Его хватило надолго. На несколько часов в преддверии ада, перед приоткрывшейся дверью в огонь. Но преддверие – это еще не ад. Казимир не учел того, что Тир фон Рауб, какой бы ни был демон, все-таки человек. И реакции у него человеческие. Не на все, конечно, но на многое. Например, у него очень человеческое упрямство.

Еще Казимир считал, что у Тира фон Рауба есть определенного рода проблемы. С психикой. Застарелые комплексы, фобии, еще какая-то гадость. А у Тира фон Рауба не было никаких проблем.

Проблемы, они были у Зверя.

Кто уж там выбрался из штольни на последнем вздохе аккумуляторов, Тир и сам не смог бы сказать. Какая-то часть его существа заботилась о том, чтоб посадить Блудницу на ровное место и выключить антиграв. Какая-то – искала источник пищи.

Он одно мог сказать наверняка: Казимира Мелецкого нашел Зверь.

Оставив Блудницу. Оставив «Перкунас», которого до сих пор боялся, – большая удача для Казимира – Зверь отыскал того, кто запер его…

…бросил умирать в темноте…

…похоронил заживо…

И пытался убить сейчас!

Казимиру в голову не пришло отступить – забраться в машину и улететь. Казимир был уверен, что на земле нет равных ему бойцов. Это была обоснованная уверенность, но ситуации бывают разные. Зверь не помышлял о бое, он просто хотел убить.

Скрученный из колючей проволоки бешеный кот бросился на взметнувшегося над скалами дракона.

Три года назад Тир фон Рауб задавался вопросом о том, почему Казимир не превратился в дракона в ущелье Толу. Неужели потому, что испугался угрозы Мечников? Но сейчас, здесь, глядя глазами разъяренного Зверя, он видел дракона. Он видел врага. И понимал: в бою Казимиру не нужно превращаться, в бою он и есть – дракон, и не имеет значения, как выглядит телесная оболочка.

Зверь увернулся от удара хвостом – силовой плети, выстрелившей из одного брона; он прижался к земле, пропустив над собой молнию из драконьей глотки – энергозаряд второго; отразил удар правого крыла, полоснул когтями по левому – нож вспорол Казимиру предплечье, заставив выронить один из бронов. Зверь не истратил ни одного посмертного дара – посмертные дары нужно было беречь, чтоб накормить Блудницу. Он поверг дракона на землю, впился клыками в глотку…

Сбил Казимира с ног – из-под слетевшего шлема рассыпались черные длинные волосы. Ладонь на подбородок. Лезвие к горлу…

Стоп!

Достаточно.

Тир намотал на ладонь роскошную Казимирову гриву, дернул вверх, сам наклонился к лицу светлого князя:

– Я не убивал их, Казимир. Клянусь, я не виновен в их смерти. И я настоятельно рекомендую тебе принять мои извинения за то, что отдал тебя раиминам.

– Да пошел ты! – выдохнул Казимир. – За двадцать лет ни разу, ни слова о том, что умеешь менять форму… ты думаешь, я поверью тебе хоть в чём-то?

– Я оставил себе лазейку.

«и я понятия не имею, что тут только что было…»

Тир отпустил светлого князя и поднялся на ноги. Пинком отправил поближе один из бронов:

– Если ты не собираешься принять извинения, тогда давай, – он кивнул на оружие, – реши проблему. Ненавижу, когда меня начинает раздражать тот, кого я не могу убить.

К Блуднице он шел, почти всерьез ожидая выстрела. Чтобы избавиться от его чар, их нужно разрушить, победить его или хотя бы поверить в победу. Поверит ли Казимир? Фальшивое доверие, фальшивая грусть, фальшивая готовность склонить голову под удар. Тонкая штука. Требует точности в применении – ошибиться легко, а ошибка может стоить жизни. Но если научишься пользоваться – выручит в самых разнообразных ситуациях.