Волчья верность - Страница 78

Для них-то, понятно, но Тир до сих пор удивлялся тому, что эту идею принимали и все остальные народы, населяющие Саэти. В воде можно утонуть; огонь обжигает; орки хотят убить всех не-орков – для обитателей Саэти это были явления одного порядка. Подобная терпимость казалась ненормальной, но, сам вынужденный мириться, а не бороться с большинством неприятностей, Тир понимал, что обитатели Саэти просто оказались в схожем положении. Решить проблему можно было, лишь уничтожив всех лесных орков, а это означало стать такими же, как они.

Нельзя убивать орков просто за то, что они орки.

Убийство без причины, убийство для удовольствия – действие, которому нет оправданий ни в жизни, ни в посмертии. Так поступают только демоны.

И люди во время войны.

Трудно им, людям: приходится воевать почти все время, потому что убивать-то хочется.

Орков остановили в Свитакрае, связали боями под Свитаном. У Радзимы, может, и не хватило бы сил в одиночку сдержать нашествие, но Свитакрай на юге граничил со Степью. Степь поднялась, как океан во время прилива, Степь затопила Свитакрай и слизнула орков.

Вот они были. А вот их не стало.

Уцелевшие отступили в горы. В лесу им жизни не было – в лес пришли радзимцы и занялись остатками лесных орков так основательно, что царь попросил мира. Не с людьми, конечно, – люди были и оставались скотом – с Князем.

С шефанго, который убивал орков просто за то, что они орки, а значит, был похож на них.

– Нет, – поправил Риттер, к тому времени уже ушедший из Старой Гвардии, – Князь убивает их, потому что знает: их всегда есть за что убить. Шаграт, не принимай на свой счет.

– Красноглазый не похож на орков, – проскрипел Шаграт, – ты ни хрена не знаешь, Риттер, почему он нас убивает.

И неожиданно для всех хрипло и громко заорал, отбивая ритм тяжелой пивной кружкой:

Вперед пойдем огромной, ненасытною ордой,
И красноглазый воин поведет нас за собой!
И скальп радзимской женщины украсит мой топор!
И власть моя продлится до самых дальних гор!
Вперед пойдем, никто не сможет нас остановить,
И Красноглазый скажет нам, кого и как убить!
Пещеры Варигбага станут домом для меня…

На этом месте отмерший раньше всех Мал слегка треснул Шаграта по затылку.

Песня оборвалась.

Шаграт свалился лицом на стол и моментально заснул.

– Ни фига себе Хорст Вессель, – пробормотал Тир.

– Старая песня, – объяснил Мал. – Когда-то был их гимн. В те времена, когда Князь воевал вместе с ними. Я думаю, зеленого злые духи по пьяни одолели. Он же почти шаман. Пусть лучше поспит.

Великий Князь Радзимский заключил с орочьим царем мир на двадцать лет. По истечении этого срока должна была начаться война, в результате которой не станет либо орков, либо Князя. Кажется, первый вариант устраивал всех…

Но у Тира возникало иногда ощущение, что второй вариант очень многих устроил бы гораздо больше.

ГЛАВА 1

Мы как тени – где-то между сном и явью, и строка наша чиста.
Мы живем от надежды до надежды, как солдаты – от привала до креста.
Как расплавленная магма, дышащая небом, рвется из глубин,
Катится по нашим венам Вальс Гемоглобин.
Олег Медведев

Империя Вальден. Поместье Рауб. 2590-й год Эпохи Людей. Месяц рейхэ

– Пап, слушай, а что ты думаешь о детях?

– Их нельзя убивать.

– Трындец… Я от тебя отвык. Но, вообще-то, я хотел узнать, что ты думаешь… то есть что ты скажешь насчет внуков?

– Чьих?

– Твоих! – Гуго закатил глаза и откинул голову на спинку кресла, всем своим видом демонстрируя, что с отцом совершенно невозможно разговаривать. – Что. Ты. Скажешь. Насчет. Своих. Внуков.

– Недостаточно данных. Предоставь к рассмотрению хоть одного.

– Папа!

– Что?

– Разве ты не должен подскочить, схватиться за сердце и закричать: «Какие еще внуки?!»

– Во-первых, то, что ты можешь дать жизнеспособное потомство, не является для меня неожиданностью. Во-вторых, я не собираюсь беспокоиться по поводу того, чего нет и в ближайшее время не будет.

– Откуда ты знаешь?

– Жизнь на юге разжижает тебе мозги. Откуда я знаю? Ни одна из твоих женщин не беременна, этой информации достаточно, чтобы делать выводы.

– Откуда ты знаешь про моих женщин?!

Повисла пауза. Тир отвернулся от мнемографа и внимательно посмотрел на сына:

– Дитя мое, что я должен тебе ответить?

– Правду, ясное дело.

– Правду… Я могу сказать, что на тебя доносят твои собственные духи. Ежедневно являются с докладами.

– К тебе? Да ты же в них не веришь!

– Зато они в меня верят. И до смерти боятся.

«Еще я могу тебе сказать, чтоб ты получше следил за своими мыслями, Риддин».

«Ну как всегда!»

– Ничего себе! – возмутился Гуго вслух. – Живем друг от друга в четырех арайи, половина материка, считай, а толку?! С тем же успехом я мог бы дома остаться.

Улыбки – зеркальное отражение друг друга.

И можно предположить, что способность общаться без слов тоже обусловлена поразительным сходством. Но и Тир и Гуго – оба знали, что похожи лишь внешне. Похожи, правда, как близнецы, разве что Гуго на полголовы выше, но за одинаковой внешностью абсолютно несхожие характеры.

И все же говорили без слов, при встречах моментально переключались в двухуровневый режим беседы, и сказанное вслух зачастую не имело никакого отношения к тому, что произносилось молча. В безмолвных диалогах Тир не умел называть сына христианским именем – это сразу обрывало связь.

Гуго фон Рауб носил христианское имя в память о матери. Но настоящим считал имя, полученное от отца. Об этом знали его сверхъестественные друзья и слуги, об этом знал Тир, об этом только люди не знали.