Волчья верность - Страница 90

Кинулись ловить. А как же? Таковы правила. Те самые неписаные законы, о которых сказал Падре.

Старая Гвардия летает лучше. Кертов – больше. Все честно. Все было честно, пока не вмешалась со своей магией Айс фон Вульф. Падре сказал, что понял бы, умей она летать. Тир не был столь требователен. Он понял бы, впишись она ради машины. Все-таки ее рук детище, ее игрушка, ее подарок царю. Могло заесть, а когда заедает – все средства хороши. Даже те, что против правил.

Магия? Ну что ж, если она так привыкла.

Но Айс, в погоне за пилотом, машину своими руками уничтожила. Выжгла изнутри. Раздавила в ледяной глыбе. Утопила остатки.

Зачем?!

Вот этого никто и не понял. Ни Старая Гвардия. Ни керты. Ни Тир.

Тир – особенно.

Странная дама госпожа Айс фон Вульф.

Странная.

Познакомившись с ней поближе, дабы определить линию поведения, Тир сделал кое-какие выводы и прояснил для себя многие странности этой ведьмы. Он мог бы поделиться сейчас с остальными, поскольку выводы эти органично дополняли разглагольствования Шаграта, вновь взявшего слово. Шаграт, в силу особенностей воспитания, не скупился на эпитеты. Но рано, рано. Потом, может быть. Да и то не факт.

Айс фон Вульф. Бедная, затравленная девочка, одна против целого враждебного мира, где если не съешь ты – съедят тебя. Съедят, да еще и добавки попросят.

Суслик, счастье мое, тебе это никого не напоминает?

Не напоминало.

Хотя бы потому, что Суслик там или нет, а страшнее Зверя на Земле зверя не было. С детства. Самого раннего.

Айс презирали.

Его – любили.

Айс ненавидели.

Его – обожали.

Айс боялись.

Его – боготворили.

Он вырос садистом и убийцей.

Айс – тоже.

Интересно получается! Нет, все-таки психология – лженаука.

Но факт есть факт, Айс фон Вульф наслаждалась чужой болью. Нет, не так, как Тир. Тир, он тварюшка простая, он режет кого-нибудь и от этого тащится. Айс же получала удовольствие, сострадая. Она не умела жалеть себя (стоило научиться – хоть руки заняла бы), зато она любила жалеть других.

Она же втрескалась в него по уши, когда увидела в темной, сырой, хотя в общем вполне себе уютной камере, такого нищщасного-разнищщасного, в цепях, небритого, мужественно переносящего тяжелые испытания.

А вот когда жалеть было некого, вот тогда Айс отрывала лапки кузнечикам, резала лягушек, приживляла жабры котам, и… чем еще занимаются вивисекторы под предлогом научных изысканий? Если же попадались люди…

Демон ей попался, суке. Нашла коса на камень.

Ведьма… белая ведьма с гладкими, мерзкими лапами…

– Суслик, ты в порядке?

Он очнулся от того, что Падре тронул за руку.

– Ты в порядке? – повторил Падре, заглядывая в лицо. – Что случилось?

– Ничего, – Тир посмотрел на раздавленный бокал, на стеклянные крошки в ладони, – нет, я не в порядке. Именно по этому поводу у вас тут хурал.

За столом было тихо. Совсем.

– Ни хрена себе, господа старогвардейцы, – сказал Падре, оглядывая собрание, – да он же, мать его, действительно влюбился.

Шаграт открыл рот. И закрыл, когда Падре поднял руку:

– Все! Заткнулись. Тема закрыта и обсуждению не подлежит.

– Спасибо, – вяло кивнул Тир.

Благодарил он, конечно, не за деликатность, хотя именно так его все и поняли. Благодарил он за проделанную работу. Слухи пошли. Поползли слухи. Слухи дойдут до Айс. И Айс будет реагировать.

ГЛАВА 4

Чужая земля, рассвета не будет – сгорел.
Стреляй!
Два крыла на распятии стрел.
Джэм

Акигардам. Арксвем. Месяц сарриэ

Через два дня Айс прогуливалась по одной из верхних террас в компании еще нескольких магов и с нестерпимым любопытством ожидала, когда же пробьют семь часы на центральной башне. Маги совершали послеобеденный моцион, подпитываясь от проходившего над дворцом силового потока, и Айс вежливо поддерживала профессиональную беседу, с легким раздражением думая, что обсуждать тонкости своей работы с легатом Старой Гвардии куда интереснее. Хотя бы потому, что он умеет слушать и понимает, о чем она говорит без дополнительной расшифровки терминов.

А с первым ударом часов из чистого неба молнией высверкнул болид. Бело-зеленый, хищный и страшный. Маги и Айс одновременно кинулись к парапету. Чужая машина провалилась вниз, к самой земле. Бесшумно сорвались из-под днища закрученные в спираль стальные копья, с грохотом вылетела дверь ангара с машинами дежурных пилотов. С неба уже сыпалось боевое охранение.

А бело-зеленый болид пронесся сквозь ангар и смазанной полосой прочертил воздух снизу вверх.

– Старогвардейцы, – обреченно сказал один из магов, – резвятся.

Старогвардейцы, числом один, действительно резвились вовсю, от широкой вальденской души приглашая к веселью всех окружающих. Окружающие втягивались – а куда денешься?

С замирающим сердцем глядя на чехарду болидов вокруг гигантских ветвей обитаемого дерева, на сумасшедшую пляску, от которой рябило в глазах, Айс ругательски ругала Тира, давила в себе желание в голос кричать от восторга и где-то на краю сознания недоумевала: почему же маги бездействуют? Понятно, почему она сама ничего не предпринимает, потому что затеял эту самоубийственную игру Тир фон Рауб, ее Тир, хвастливый, как мальчишка, и сумасшедший, как… как старогвардеец. Но эти-то, они-то почему стоят, разинув рты, и вместе с ней любуются рвущим небо танцем в исполинской кроне?

Безумная круговерть носилась над дворцом минут десять. Потом машина Тира сверкнула в последний раз и просто исчезла.

Испарилась.

– Фон Рауб, – тоном знатока сказал кто-то из магов. – Один. Не стрелял. Просто повыделываться прилетел. Уж не для вас ли, госпожа фон Вульф?